Общее впечатление от прочитанного текста с интригующим названием «По ту сторону принципа удовольствия» неоднозначное. С одной стороны, текст было читать приятно, получалось погружаться в него, было большое любопытство. С другой стороны, текст сложный, периодически возникало чувство потерянности, некоторой бессвязности. При повторном прочтении открывала много нового: слова, мысли и идеи, которым не придала значение сразу.

Принцип удовольствия был господствующим в психоаналитической теории. Только в 1920 году, в работе «По ту сторону принципа удовольствия» Фрейд заглядывает, пытается разгадать и, на мой взгляд, разгадывает загадку, есть ли что-то ещё, какова обратная сторона?

Принцип удовольствия реализуется через влечение к жизни (эрос). Причем принцип удовольствия и принципа неудовольствия – это две части одного и того же принципа. Работа этого принципа заключается в том, чтобы уменьшить количество напряжения в психическом аппарате. Считалось, что «неудовольствие способствует повышению, а удовольствие понижению этого количества». Но эта пропорциональность прослеживается не везде, самый яркий пример сексуального возбуждения – повышение напряжения не связано с неудовольствием в этом случае. Принцип удовольствия описывается Фрейдом через экономический подход (количество напряжения).

Принцип константности заключается в том, что принцип удовольствия стремится на максимально более низкий, но постоянный уровень.

От формулировки господства принципа удовольствия Фрейд переходит к другой – «…тенденция к господству принципа удовольствия», то есть в психике есть сильное стремление к реализации принципа удовольствия, но оно не всегда реализуется. И, следовательно, остается место для чего-то еще. То есть появляется некое допущение того, что что-то есть по ту сторону.

Под влиянием стремления человека к самосохранению принцип удовольствия сталкивается с принципом реальности, который откладывает возможности удовлетворения, ищет окольные пути удовлетворения, терпит временное неудовольствие. Принцип реальности является торможением принципа удовольствия. Это так же позволяет говорить о том, что не только принцип удовольствия правит душевной жизнью человека.

Мы сталкиваемся с конфликтами и расщеплением психического аппарата. То, что для одной части психика удовольствие, для другой – неудовольствие. Источник удовольствия превращается в принцип неудовольствия.

Эти три принципа имеют один вектор. Цель их в уменьшении напряжения в психике.

Позволяет заглянуть по ту сторону принципа удовольствия анализ пациентов с травматическим неврозом. Привлекают внимание их сновидения, в которых воспроизводится травматичное событие. Поскольку, в психоаналитической теории, сновидения – есть ни что иное, как исполнение желаний, то мы сталкиваемся с тем, что пациент с травматическим неврозом стремится к тому, чтобы снова прожить травму, вернуться к ней. А это так же противоречит принципу удовольствия, ведь травма связана с негативными переживаниями.

Фрейд предлагает так же обратиться к изучению функционирования психического аппарата в его наиболее ранних нормальных формах деятельности, имея ввиду игру детей.

В тексте приведены наблюдения за навязчивыми повторяющимися действиями ребенка, которые оказались игрой и доставляли ребенку удовольствие. Одно из описаний – забрасывание игрушек и различных предметов, какие попадали полуторогодовалому ребенку в руки, под кровать, в угол комнаты так, что их разыскивание становилось нелегкой задачей для матери. При этом он издавал звук, который напоминал матери и другим наблюдателям слово «Прочь!». Другое описание – игра с деревянной катушкой, которая заключалась в том, что ребенок забрасывает катушку на нитке так, что перестает ее видеть. Потом тянет за нитку и, когда она появляется в поле зрения, он радостно ее встречает, издавая звуки, похожие на слово «Тут!». Фрейд обратил внимание, что ребенок забрасывает катушку чаще, а возвращает ее не всегда. Ребенок испытывает неудовольствие в части этой игры, но все равно играет ее, повторяя именно забрасывание, а не возвращение. И, наконец, игра с зеркалом: ребенок то прячется, то снова видит себя в зеркале, повторяя это действие снова и снова.

Таким образом, ребенок в описанных играх проживает уход матери, к которому он относился спокойно, безразлично (что не характерно для маленьких детей). Забрасыванием игрушек, ребенок как бы мстил матери, проявлял агрессию, он становился активным, имеющим некую власть над ситуацией. Но при этом он получал удовольствие от самого процесса игры, повторяя снова и снова символический уход матери. Так же, как и пациенты с травматическим неврозом, он повторяет травму.

Но, ни один из сюжетов не говорит о том, что что-то есть по ту сторону удовольствия, они лишь являются частицами единого целого, позволяют нам пока только догадываться и предполагать. Фрейд как будто ищет что-то равнозначное принципу удовольствия.

Далее Фрейд обращается к клинической практике, говоря о том, что пациент не может вспомнить все вытесненное. Он не вспоминает самого главного, а воспроизводит в анализе, в том числе с помощью переноса, проживая это с фигурой психоаналитика, повторяя негативные ситуации и переживания.

Итак, мы видим, что сквозь сны, детскую игру, клинический психоаналитический сюжет происходит повторение травматического опыта. Это все говорит о том, что в психической жизни есть тенденция к навязчивому повторению.

Как бы собрав по кусочку все эти данные, Фрейд приходит к выводу о том, что принцип навязчивого повторения является первоначальным и элементарным принципом, он не менее господствующий, чем принцип удовольствия, и именно он находится по ту сторону удовольствия.

Психика подвергается раздражению, идущему от внешнего мира и от внутреннего. Внутренним раздражением являются влечения, которым противостоять невозможно, реакцией на это раздражение является удовольствие и неудовольствие. Внешним же раздражителям психический аппарат противостоит посредством защит. Раздражения, идущие извне, которые являются достаточно сильными, чтобы проломать защиту, мы называем травматическими. То есть понятие травмы включает в себя понятие разрушения защиты от раздражения. Внешняя травма приводит в движение защитные средства психики, принцип удовольствия при этом остается бессильным. Психический аппарат оказывается переполненным большим количеством раздражения. Возникает задача обуздать это раздражение, и прекратить его. Примером прорыва защиты на телесном уровне может быть физическая боль.

Травматический невроз – есть следствие прорыва защиты психического аппарата от раздражения. Страх является основной составляющей линии защиты от раздражения. При отсутствии страха, защиты слабее, травма сильнее. Если рассмотреть с этой точки зрения сновидения травматических невротиков, то, можно предположить, что сновидения справляются с раздражением, идущим извне с помощью развития страха, отсутствие которого и стало причиной возникновения травматического невроза (а не представляют собой исполнение желания).

Через размышления о внутренних раздражениях (влечениях) Фрейд приходит ко второй теории влечений – влечения к жизни (эрос) и влечения к смерти. Именно они являются самыми важными и самыми темными элементами исследования психики. Эти процессы, протекают в бессознательном, как и сновидения, и они «первичны», в отличие от «вторичных» процессов, протекающих в бодрствующем состоянии.

Он считал, что цель любой жизни – смерть, как стремление к восстановлению прежнего состояния. Стремление к развитию, движение вперед, к усовершенствованию, к усложнению – отрицал.

Фрейд говорил о том, что неживое появилось раньше чем живое за счет внешних раздражений и отклоняющихся факторов; влечение к жизни – отклоняющиеся, окольные пути к смерти. Получается, что влечение к жизни – оборотная сторона влечения к смерти.

Как же эти влечения соотносятся с принципом навязчивого повторения? Принцип навязчивого повторения в психической жизни детей связан с удовольствием, точнее сказать неудовольствием, так как ребенок стремится повторять именно неприятные переживания снова и снова. Во взрослой жизни эта черта характера сходит на нет: мы получаем в большей степени удовольствие при первом просмотре фильма или чтении книги, не стремимся повторить тут же снова. И навязчивое повторение нас может преследовать во снах, повторении одной и той же песни, разыгрывания отношений, о чем уже упоминалось в эссе.

Через повторения проявляется стремление к смерти (уход, агрессия, отделение, отрыв, неудовольствие – утрата объекта). Так свое выражение вторая теория влечений находит через принцип навязчивого повторения, как стремление вновь найти, стать обладателем объекта привязанности. Утрата, с одной стороны, является травмой, с другой стороны - необходимым условием для развития психики. Именно утрата запускает режим повторения.

Подводя итоги рассуждений, стоит резюмировать, что влечение к смерти является доминирующим влечением. Принцип удовольствия находится в подчинении влечения к смерти. Много процессов в психической жизни существуют независимо от принципа удовольствия, а стремление к смерти присуще всем процессам, даже, казалось бы, противоположным, связанными со стремлением к жизни.

Влечение к смерти – это вопрос культуры, принятие инцестуозного запрета и, связанные с этим запретом, утраты. Принцип удовольствия реализуется в рамках влечения к смерти, то есть человек стремится к удовольствию как бы по пути к смерти. То есть конечная цель – не удовольствие, а исчезновение, возврат в первоначальное состояние – смерть.

Этот феномен можно снова попытаться рассмотреть на примере сексуальных отношений. Символом смерти является оргазм, разрядка, именно на это нацелены люди во время сексуального акта, его роль главенствующая, при этом стремятся к удовольствию, реализуя тем самым принцип удовольствия.

Фрейд и раньше писал о таких составляющих влечения к смерти, как природной агрессии человека, о садизме и мазохизме, но сформулировал это именно, как влечение к смерти только в тексте «По ту сторону удовольствия».

2016 год
Моисеева Эльвира Ильдусовна.